Свалю в кучу.
1. Я часто думаю о природе фандомной литературы как разновидности работы с душевным опытом, которая одновременно и есть обретение формы самого этого опыта (а что же подлинный формообразующий источник опыта как не воображение? Это нам еще Кант рассказал в аналитике рассудочных понятий))
Специфическую силу фандомным текстам придает то, что они в своем пределе есть осуществление канонически невозможного события через испытание возможностей самого канонического универсума. Миф в чистом виде - нарушение запрета как инициальное событие, которое обосновывает сам запрет (начинает мир). Поэтому, кстати, процветает слэш как жанр с максимальным потенциалом напряжения
Это в сущности мироустроительный эрос. Например, в шерлокофандоме это измерение эротическому фантазированию придается тем основополагающим фактом, что любовь Шерлока - это разрушение\ преображение\ освобождение (кто как пожелает) самой его канонической природы.
Конечно никакой канон такого напряжения не выдержит и в широком смысле каноном выступают наши представления о "нормальной вселенной", которым противостоят наши же желания.
Текст - плод чуда, грезы или компромисса между желанием и нормой (представлениями о структуре реальности).
2. Вообще, структура фандомного текста, маскирующаяся самыми разными жанровыми вариациями, близка структуре волшебной сказки потому что это текст об испытании. Герой проходит инициацию, автор, живущий в мире, в котором невозможно эксплицировать сам акт инициации, получает мучительное удовлетворение. В самом простом случае инициация сводится к разрешению сексуального контакта.
3. Герой фандомной литературы - пересечение множества силовых линий.
Часто (хотя далеко не всегда) герой работает как резервуар авторской субъективности или, как форма, вытягивающая нечто из тьмы внутреннего.
А еще бывает то, что я несколько неловко назвала "инфантильной ассиметрией "меня и других". Причем, это именно "Меня", "Me", а не "Я". "Меня" не есть личность автора в персонаже, - это недосубъективность, обретающая свою видность самой себе только через взгляд специально сконструированного другого. "Меня" - производное отношения этого мистифицированного другого, который оказывается тоже производным отношений со "мной". "Меня" не полно и восстанавливает свою полноту через конструирование признания Другим.
Это и есть сфера фантазмирования, структурообразующая для фандомного, и не только, письма.
В ней герои - это или скрытая Мери Сью, объективированное тело автора, с которым таким образом осуществляется утешительная психотерапия (для этого совершенно не требуется, чтобы герой и автор были похожи), или "Другие" - создаваемые болезненной границей "меня" и ее создающие.
Пример "инфантильной ассиметрии "меня" и "другого" ":
Одним из популярнейших фантазмов, особенно после второго сезона, сделался мотив возвращения Шерлока и его новой встречи с Джоном. Это естественно - воскрешение после смерти и есть испытание реальности инициации и одновременно само - новая "большая инициация". И часто точкой сюжетообразования оказывается обида Джона, трудно или легко преодолеваемая или разворачивающаяся в целый рессантимент.
Так заданная драматическая коллизия легко сползает к ассиметрии "меня" и "другого": Джон тяготеет быть "меня", которое должно восстановить свою целостность за счет другого, "виноватого" в том, что эта целостность была утрачена. Мотив вины Шерлока привносится именно этой инфантильной ассиметрией, сам сюжет фильма не дает для него никаких оснований - Шерлок жертвует своим именем и прежней жизнью ради спасения других людей.
Вообще Джон больше тяготеет становиться "меня-персонажем", чем Шерлок - "Другой" par exellence.
При этом, естественно черты его полновесной субъективности расплываются в той досубъективной плазме обиды, страха и потребности в восстановлении, которая и требует фантазматического отреагирования.
(Любопытно, но, кажется, и Джим годится на эту позицию больше, чем Шерлок).
(Вообще серьезное обдумывание этой ситуации и выход за ее пределы, возвращение самому герою его нарциссической неполноты через тонкую архитектоническую настройку текста, демистификация мистификаций - чудесно получается у Эйи, обычно через фигуру Джима).
Тот персонаж, что назначается "Другим", должен обеспечить "мне" такое признание, которое для него самого как самостоятельной сущности чревато диссоциацией.
Мелкий пример: есть очень популярная мотивная единица - больной Шерлок. Совершенное и неправдоподобное ничтожество, в которое обращает его ОРЗ, играет довольно очевидную роль в динамике самоутверждения "меня-персонажа" Джона.
4.Но речь вовсе не о том, что само фандомное сочинительство есть прямая "реализация желаний" и т. п. Это не так. Сочиняющий человек не работает со своей личной "проблемой" в прямом эгоистическом смысле. Автор удерживает некий универсум в слабой или проблемной точке, и ему нужен ресурс для онтологического конструирования. Рессантимент - очень мощный ресурс, но он приводит к разрушению фигуры Другого, которое в свою очередь не дает и "мне" превратиться в автономное существо.
1. Я часто думаю о природе фандомной литературы как разновидности работы с душевным опытом, которая одновременно и есть обретение формы самого этого опыта (а что же подлинный формообразующий источник опыта как не воображение? Это нам еще Кант рассказал в аналитике рассудочных понятий))
Специфическую силу фандомным текстам придает то, что они в своем пределе есть осуществление канонически невозможного события через испытание возможностей самого канонического универсума. Миф в чистом виде - нарушение запрета как инициальное событие, которое обосновывает сам запрет (начинает мир). Поэтому, кстати, процветает слэш как жанр с максимальным потенциалом напряжения
Это в сущности мироустроительный эрос. Например, в шерлокофандоме это измерение эротическому фантазированию придается тем основополагающим фактом, что любовь Шерлока - это разрушение\ преображение\ освобождение (кто как пожелает) самой его канонической природы.
Конечно никакой канон такого напряжения не выдержит и в широком смысле каноном выступают наши представления о "нормальной вселенной", которым противостоят наши же желания.
Текст - плод чуда, грезы или компромисса между желанием и нормой (представлениями о структуре реальности).
2. Вообще, структура фандомного текста, маскирующаяся самыми разными жанровыми вариациями, близка структуре волшебной сказки потому что это текст об испытании. Герой проходит инициацию, автор, живущий в мире, в котором невозможно эксплицировать сам акт инициации, получает мучительное удовлетворение. В самом простом случае инициация сводится к разрешению сексуального контакта.
3. Герой фандомной литературы - пересечение множества силовых линий.
Часто (хотя далеко не всегда) герой работает как резервуар авторской субъективности или, как форма, вытягивающая нечто из тьмы внутреннего.
А еще бывает то, что я несколько неловко назвала "инфантильной ассиметрией "меня и других". Причем, это именно "Меня", "Me", а не "Я". "Меня" не есть личность автора в персонаже, - это недосубъективность, обретающая свою видность самой себе только через взгляд специально сконструированного другого. "Меня" - производное отношения этого мистифицированного другого, который оказывается тоже производным отношений со "мной". "Меня" не полно и восстанавливает свою полноту через конструирование признания Другим.
Это и есть сфера фантазмирования, структурообразующая для фандомного, и не только, письма.
В ней герои - это или скрытая Мери Сью, объективированное тело автора, с которым таким образом осуществляется утешительная психотерапия (для этого совершенно не требуется, чтобы герой и автор были похожи), или "Другие" - создаваемые болезненной границей "меня" и ее создающие.
Пример "инфантильной ассиметрии "меня" и "другого" ":
Одним из популярнейших фантазмов, особенно после второго сезона, сделался мотив возвращения Шерлока и его новой встречи с Джоном. Это естественно - воскрешение после смерти и есть испытание реальности инициации и одновременно само - новая "большая инициация". И часто точкой сюжетообразования оказывается обида Джона, трудно или легко преодолеваемая или разворачивающаяся в целый рессантимент.
Так заданная драматическая коллизия легко сползает к ассиметрии "меня" и "другого": Джон тяготеет быть "меня", которое должно восстановить свою целостность за счет другого, "виноватого" в том, что эта целостность была утрачена. Мотив вины Шерлока привносится именно этой инфантильной ассиметрией, сам сюжет фильма не дает для него никаких оснований - Шерлок жертвует своим именем и прежней жизнью ради спасения других людей.
Вообще Джон больше тяготеет становиться "меня-персонажем", чем Шерлок - "Другой" par exellence.
При этом, естественно черты его полновесной субъективности расплываются в той досубъективной плазме обиды, страха и потребности в восстановлении, которая и требует фантазматического отреагирования.
(Любопытно, но, кажется, и Джим годится на эту позицию больше, чем Шерлок).
(Вообще серьезное обдумывание этой ситуации и выход за ее пределы, возвращение самому герою его нарциссической неполноты через тонкую архитектоническую настройку текста, демистификация мистификаций - чудесно получается у Эйи, обычно через фигуру Джима).
Тот персонаж, что назначается "Другим", должен обеспечить "мне" такое признание, которое для него самого как самостоятельной сущности чревато диссоциацией.
Мелкий пример: есть очень популярная мотивная единица - больной Шерлок. Совершенное и неправдоподобное ничтожество, в которое обращает его ОРЗ, играет довольно очевидную роль в динамике самоутверждения "меня-персонажа" Джона.
4.Но речь вовсе не о том, что само фандомное сочинительство есть прямая "реализация желаний" и т. п. Это не так. Сочиняющий человек не работает со своей личной "проблемой" в прямом эгоистическом смысле. Автор удерживает некий универсум в слабой или проблемной точке, и ему нужен ресурс для онтологического конструирования. Рессантимент - очень мощный ресурс, но он приводит к разрушению фигуры Другого, которое в свою очередь не дает и "мне" превратиться в автономное существо.
-
-
12.07.2012 в 17:06разновидности работы с душевным опытом, которая одновременно и есть обретение формы самого этого опыта
Я не до конца верю в возможность обретения формы самого опыта подобным образом, потому что явно вижу возможность определенного рода рефлексии, которая, благодаря фантазии, обретает собственный голос, отличный от голоса "Я". Но этот голос все равно остается в рамках системы "меня" и "Другой", тогда откуда появляется в ней опыт, которым изначально индивид не обладал? Через опосредованную коммуникацию с Другим?
Сложно представляю этот момент выхода из замкнутой системы. Мне кажется, что в такой ситуации, даже травматический опыт решения вопросов внутри текста, является только авторской рефлексией на уже случившиеся с ним события, а никак не опытом взаимодействия с раздражителями, которых у него никогда не было и, потенциально, не будет.
Вообще, очень заинтересовало ваше обоснование и описание вашего "меня" и "Другого". Склоняюсь к тому, что соглашусь с вами во всем, что касается этих понятий.
в широком смысле каноном выступают наши представления о "нормальной вселенной", которым противостоят наши же желания.
Мне кажется, вот здесь и стоит отметить что, что фанфикшену вообще не нужен конфликт, как таковой, потому что он уже конфликтует с каноном, поэтому автору не обязательно вводить инициацию персонажа
Ладно, шучу. Потому что решить конфликт противостояния фанон и канон - авторски почти нереально, поэтому нужно выбрать тот конфликт, который можно решить в тексте.
Хотя я, безусловно, не отказалась бы почитать такую реализацию.
Вообще, структура фандомного текста, маскирующаяся самыми разными жанровыми вариациями, близка структуре волшебной сказки потому что это текст об испытании
Это вообще структура любого текста, если что.
К слову, инициацию и вовсе можно выбросить, если грамотно решить поставленный мифом конфликт, то текст ничего не потеряет, он же как конструктор, если правильно вытащить одну часть, то ничего не рухнет.
"Меня" не есть личность автора в персонаже, - это недосубъективность, обретающая свою видность самой себе только через взгляд специально сконструированного другого. мне даже добавить нечего, просто оч хорошее описание.
А вот скажите, объективированное тело автора , использованное для решения психологических проблем, оно обязательно должно быть представлено, как Мери Сью? Не может автор объективироваться в "мне", "меня" и даже в "Другого"? Потому что я допускаю, что это возможно. В частности даже именно в "Другого", который провоцирует в тексте ту динамику, которая создает наиболее напряженную ситуацию и подталкивает к разрешению конфликта.
Вот когда речь идет об этом самом нарциссизме, разве эта неполнота, решить которую можно через Другого, не есть восполнение психологического конфликта автора?
Вообще Джон больше тяготеет становиться "меня-персонажем", чем Шерлок - "Другой" par exellence.
Ну, в какой-то степени это самое логичное решение, потому что Джон в качестве Другого вероятнее всего приведет к крайнему ООС персонажа, либо к тому, что он превратиться в... в героя на белом коне, что ли? А текст это угробит. Мгновенно.
Автор удерживает некий универсум в слабой или проблемной точке, и ему нужен ресурс для онтологического конструирования. - а почему бы саму проблемную точку не сделать сильнее, мне интересно, что получится?
Впрочем, ладно, я просто не люблю "Рессантимент", как текстообразующий элемент. Отсюда интерес.
Извините, если я чересчур
-
-
12.07.2012 в 23:00-
-
13.07.2012 в 02:17Попробую по пунктам:
Мне кажется, что в такой ситуации, даже травматический опыт решения вопросов внутри текста, является только авторской рефлексией на уже случившиеся с ним события,
Я как раз думаю, что опыт сочинительства потому и ценен, что может (только может, никто этого не гарантирует) вывести нас за пределы рефлексии, которая так или иначе идет по кругу.
Воображение обитает на ничейной территории между Я, Меня и Другим. Оно ничье.
Более того, сам конституирование опыта зависит от структур воображения. Опыт же - это не все то, что с нами случилось, а лишь то, что мы сумели каким-то образом удержать при себе, став иными.
Про инициацию как структуру любого текста - тут видимо степень интенсивности, центральности этой структуры важна. Скорей содержание самого мифа менее важно (в определенных пределах, конечно).
А вот скажите, объективированное тело автора , использованное для решения психологических проблем, оно обязательно должно быть представлено, как Мери Сью? Не может автор объективироваться в "мне", "меня" и даже в "Другого"?
Я видимо очень невнятно написала. ) вы правы, я именно это и имела в виду: "Скрытая Мери Сью" - т. е. не нужен никакой специальный представитель автора в тексте, эксплицитная Мери Сью. Меня волновало скорей различение Я и Меня, как разных типов присутствия. Безусловно и Другой - тоже фигура имманентная, но это имманентное трансцендентное.
а почему бы саму проблемную точку не сделать сильнее, мне интересно, что получится?
Впрочем, ладно, я просто не люблю "Рессантимент", как текстообразующий элемент. Отсюда интерес.
- Конечно,можно, если духу хватит )). Она варьируется в интенсивности от трагедии до ромкома.
Я тоже не люблю Рессантимент, боюсь, это заметно )) Но моей задачей здесь было описать, что вижу, а не выставлять оценки.
Еще раз спасибо!
-
-
13.07.2012 в 02:20Но я не выдумываю причин для себя (в процессе письма я в них не нуждаюсь), просто не могу прервать наблюдение. В том числе, наблюдение за самим наблюдающим ))
-
-
15.07.2012 в 23:55Я это на каком-то уровне понимаю, но все равно не представляю. Опыта что ли не хватает.
Я видимо очень невнятно написала. ) вы правы, я именно это и имела в виду: "Скрытая Мери Сью" - т. е. не нужен никакой специальный представитель автора в тексте, эксплицитная Мери Сью. Меня волновало скорей различение Я и Меня, как разных типов присутствия. Безусловно и Другой - тоже фигура имманентная, но это имманентное трансцендентное.
Ок, спасибо, так понятнее.