Сериал "Локи" забавный и к тому же авторы исследуют возможности преображения одной очень амбивалентной личности, над которыми и меня бьюсь в многосерийном тексте, все еще не дописанном.
Так что я пока написала маленький рассказик о Локи и Сильви.
Название: Соединение
Бета: своими руками
Размер: 1934 слова
Пейринг/Персонажи: Локи, Сильви
Жанр: Ангст
Статус: закончен
Рейтинг: NC-17
Могут ли Локи доверять друг другу? И что такое вообще «доверять»? Кого возьмут в будущее и какой ценой? Локи и Сильви в пузыре между прошлым и будущим, даром и проклятием. И конечно немного жести, как это у них водится…
читать дальше
***
В этом городе, как в пустом гостиничном номере, приготовленном для Апокалипсиса, они ждут мига перехода. Когда этот миг наступит, они узнают его. Думать о будущем — значит, создавать его ложный образ. Локи и не думает. Он вообще необычно мало думает в эти дни. Он смотрит. Зрение — вода жизни и порой ему кажется, что он мог бы протянуть на одной воде. Так ли должен чувствовать себя тот, кто готовится, быть может, к последней битве? Впрочем, Локи не готовится. Он смотрит в дымное небо, он смотрит на траву, тёмную и тяжёлую, как после дождя. Он смотрит на выгоревшие волосы Сильви, которые треплет ветер. Он готов.
Его настоящее переполнилось. Перейти от него к небытию — в некотором роде, облегчение. И все-таки он чего-то ждет. Не может не ждать. Он видит, что Сильви тоже ждёт, натянутая как струна.
Они гуляют по пустому городу, входят в незапертые дома, смотрят на брошенное ложе чужой жизни, которая не может ни скрыть, ни рассказать свою тайну.
— Странная все же привычка — спать вдвоем, —говорит Сильви, забираясь на огромную кровать в огромной спальне двухэтажного коттеджа.
— Почему — странная? — уточняет Локи. Сильви прожила свою жизнь в апокалипсисах, так что ее бытовой опыт — пазл, составленный из разномастных остатков с неожиданными пропусками.
— Потому что… Ну, ясно же, второй — лишний.
— Многим нравится, что можно протянуть руку в темноте и прикоснуться к кому-то живому.
— Протянуть руку в темноте и наткнуться на кого-то живого — из худших вещей, что со мной случались.
— Что за тварь была в темноте?
— Человек.
— Ты же хорошо умеешь справляться с людьми?..
— Потому и умею.
Локи садится рядом и берет ее за руку. Ее ладонь не вялая, не расслабленная, она как будто всегда готова к рывку.
— Они больше не могут сделать тебе больно, правда?
— Если будут сильнее, чем я, смогут. Но это уже не важно. Меня не нужно утешать, Локи.
— Я и не думал. То есть я думал о другом. Представь, люди, лежавшие в этой кровати, доверяли друг другу достаточно, чтобы закрыть глаза. И, скорей всего, их доверие оправдывалось. Судя по тому, что в доме две детские спальни, в одной манеж, а в другой велосипед, один супруг не втыкал другому нож в спину, по крайней мере, лет пять.
— Может быть, они мучили друг друга иначе?
— Может быть.
Сильви вытягивается на кровати и закрывает глаза. Локи подбирает пёрышко, вылезшее из пышной подушки, и легко проводит по ее горлу.
— А себе… Себе они могли доверять? Ты можешь доверять самому себе? — спрашивает Сильви, перекатываясь на другую половину кровати.
— Настолько нет, что никогда не задавался этой целью.
— Хотел завоевать мир, чтобы мир в тебя поверил?
— Это было безнадежное предприятие. Разве я сам поверил бы какому-то там миру, сколько б он ни верил в меня? Потому бы и не поверил. Стер бы его для ясности. Но я увидел тебя в зеркале и оно разбилось. Наверно, я верю в тебя.
— В меня нечего верить. То есть… у меня нет того, во что можно верить. Тебе ли не знать.
— Зачем же ты в этом признаешься? Ты говоришь правду, которая опровергает сама себя.
— Парадокс лжеца никогда не подводит.
— Откуда ты про него знаешь?
— Прихватила в одном пропащем месте книжку о логике. Несколько лет это было мое любимое чтение. Хорошо, что УВИ выдернуло меня, когда я уже умела читать. Не то чтобы помогло, но все же развлекло.
— «Алиса в стране чудес» тебе не попадалась?
— Нет. Но в моей книге ее вспоминали. Надо бежать очень быстро, чтобы оставаться на месте. Вот это пригодилось.
— Первое правило бога беспорядка, — усмехается Локи.
— А второе?
— Я и с первым не согласен. Я больше не хочу бежать. Потому что я не хочу оставаться в том же месте.
— И чего ты хочешь теперь?
— Я… не знаю… Я хочу того, чего нельзя хотеть. Я хочу встать перед тем, перед чем нельзя устоять.
— Ты думаешь, то, перед чем нельзя устоять, — что-то грандиозное? А на самом деле, это может быть совершенно ничтожная вещь. Ничтожная, мерзкая, неустранимая… Закрутят вокруг головы веревку и будут сжимать. Ты не устоишь, потому что череп треснет. Вот и все. Да ты и сам мастер таких шуток.
— Я не вправе ожидать ничего кроме верёвки. Поэтому я иду рядом с тобой.
— Рядом? Ты надо мной нависаешь.
Локи смеётся и склоняется над Сильви ещё ниже. Его губы успевают прикоснуться к ее щеке, но Сильви дергается вбок и вскакивает с кровати.
Они смотрят друг на друга. Видя ее лицо, Локи перестаёт улыбаться:
— Извини.
— Давай без ерунды.
— Я думал, мы могли бы попробовать. Вдруг тебе понравится.
— Мне?
— Это просто предположение. Рабочая гипотеза.
— Ты собираешься доставить мне удовольствие? — спрашивает Сильви каким-то странным тоном.
— Звучит самоуверенно, да? Я бы хотел.
— Ты вообще когда-нибудь кому-нибудь доставлял удовольствие?
Локи кусает губу, а через секунду смеется:
— Тору… удовольствие от хорошей драки.
— Это между нами уже было. И даже в групповом варианте.
— Тебе понравилось?
— В сущности, я не так уж люблю драки.
— Я тоже. В сущности. А что ты любишь?
— Тишину.
— Слишком просто или слишком сложно.
— Что?
— Сделать это для тебя. Что ещё ты любишь?
Сильви замирает. Потом кидает на него странный взгляд и говорит:
— Пойдём.
Локи спускается вслед за ней на цокольный этаж. Они входят в комнату с небольшим окошком под потолком. Стены украшены картинками из глянцевых журналов. Похоже, в комнате жила няня или домработница.
— Раздевайся полностью, — говорит Сильви, — я сейчас.
Локи смотрит на старую кровать с изголовьем из никелированных прутьев:
— Спальня наверху оскорбляет твой вкус?
— Не хочешь, не надо, — Сильви пожимает плечами и выходит из комнаты.
Локи садится на кровать и начинает расстегивать рубашку.
Сильви возвращается с кучей предметов. Бечевка, тесьма, кухонное полотенце, замки для велосипедов…
Они смотрят друг на друга. Локи чувствует себя немного слишком раздетым.
— Ты можешь уйти, — говорит Сильви, — И это будет лучше всего… Уходи.
— Я останусь.
Она стоит, как будто забыв, зачем все это принесла.
— Велосипедный замок — это остроумно, — говорит Локи, — а ещё ты прихватила кухонный нож, хотя всегда носишь с собой свой, складной.
Ее глаза яснеют и леденеют одновременно:
— Ложись на спину, наблюдательный человек. Протяни руку. Вот сюда. Я затяну. Теперь другую.
Сильви быстро прикручивает его руки и ноги к столбикам кровати. Плотной тесьмой затягивает ему глаза. Локи слышит только легкий шорох быстрых шагов. Его тела касается тёплый ветер ее дыхания. А потом совсем чужое — такое чужое, каким только может быть неживой и неуязвимый предмет — касается его подбородка. «Вот почему она взяла нож на кухне, — думает Локи, — ее собственный пропитан ею, он уже не может встать между нами… и я бы мог немного отклонить его ход». Но больше он не думает: он идет за лезвием, и поднимается по нему к руке, которая его ведёт. Нож надавливает на кожу:
— Оставайся на месте, — говорит Сильви. Похоже, она слышит его мысли.
Нож сбегает по его животу, и скрипя по жестким волоскам, доходит до мошонки. Он подбирается туда, где его острота вдруг становится живой и грозной. Локи трудно дышать: каждый вдох будто нанизывает его на острие. Он не может двигаться, но даже трепет теперь опасен. Малое делается безмерно большим, тремор превращается в судорогу. Это паника, понимает Локи. Он перестаёт сдерживать дрожь — пусть она идёт навстречу ножу. Я знаю эту боль, нечего от неё бегать. Я не знаю другое — ту боль, что причиняет эту боль. Вдруг лезвие отходит от мошонки и движется вниз, между ягодиц. Паника опять окатывает Локи и потом льётся из пор. Он совершенно мокрый, от этого ещё холоднее.
— Прикоснись ко мне, — просит он у темноты.
— Зачем?
— Я хочу чувствовать твоё тепло.
— Разве у меня есть тепло?
— Я его уже чувствую, — Локи овеивает облако ее выдоха.
— Как думаешь, по справедливости ты заслуживаешь смерти?
— Да.
— Я тоже так думаю. Ты хочешь, чтобы я убила тебя?
— Это было бы возвышенно…
— Но?
— Я хочу сыграть до конца. Погибнуть вместе с тобой или увидеть победу.
— Тогда это будет уже наша победа…
— Ты не хочешь побеждать в моем обществе?
— Нет. Я вообще не желаю себе победы. Я желаю им поражения…
— Сколько их было? — спрашивает Локи.
— Что?
— Их. Тех, кто нашёл тебя в темноте.
Нож с опасной скоростью проскальзывает между ног Локи и утыкается под горло.
— Сколько их было? Сколько было тебе?
— Трое. Я была совсем мелкая и не смогла отбиться, а таймпад отлетел в угол… Я знала, нужно дать им сделать все, что они хотят — чтобы они ушли и его не заметили… И они ушли.
— Они сдохли. А ты выжила.
— Знаешь, сколько раз я выживала?
— Ты отомстила…потом.
Нож дергается и рассекает Локи кожу. Он чувствует влажное тепло — немного крови…
— Потом. Да, того, с яхты, я убила… И ещё… В сущности, какой смысл убивать того, кто погибнет через два дня? Но я получила удовольствие, Локи. Понимаешь? Получила удовольствие, — Сильви говорит, будто выплевывая это слово, — И стала мертвей. Немного сильней и немного мертвей. Теперь, после стольких концов света, я почти бессмертна и почти совсем мертва… И удовольствий мне больше не надо. Так ты хочешь умереть от моей руки, Локи?
— Не хочу, но мое слово здесь не последнее. Позволь мне только прикоснуться к ней.
— К моей руке? Зачем?
— Согреться напоследок.
Он слышит свист воздуха, рассекаемого ножом. Лезвие падает куда-то рядом с его запястьем. Чужие горячие пальцы сжимают его ладонь. Вдруг какая-то вспышка не взрывает, но поглощает Локи, сорвав его оковы. Он как будто в пузыре. Ища опоры, он невольно нажимает на гладкие стенки. Рука проходит сквозь. Стена оказывается стеной звука — но звука, бьющего по телу как ливень. Сначала он кажется просто водой, но быстро начинает разъедать кожу. Пробиваясь сквозь жгучие круговые потоки, он движется к центру. Вот он. Ребёнок лежит, уткнувшись лицом в бетонный пол. Девочка со встрепанными волосами. Он садится рядом и зовёт ее по имени, но она не поднимает головы. Он пытается оторвать маленькое тело от пола, но даже Тор не одолел бы эту ношу. «Я не могу сделать ничего, чего не может она»— понимает Локи. Он обнимает ее за плечи и шепчет… Нет, он не знает этих слов, он плачет вместе с ней.
Зеленая вспышка ударяет вновь. Локи, прикованный, бьется о прутья кровати. Вдруг повязка сползает с его глаз. Все вокруг такое нестерпимо белое. Только одно темное пятно эта мутная белизна выталкивает вперёд.
— Ты смог, — хрипло говорит темная фигура, — Ты попал туда.
— В твои воспоминания?
— Я не вспоминаю. Я оказываюсь там, когда перестаю бежать. Но я никогда не перестаю бежать, потому что за мной гонится УВИ. А теперь я поняла, что если я дойду до цели, то просто вернусь в свой подвал.
Локи закрывает глаза. Все ещё больно смотреть на свет.
— Подвал — не только тюрьма, но и укрытие. Там нет окон, но есть пол. Твёрдое основание. Если тебе не придётся убегать, ты сможешь вывести ее из подвала. Она хочет выйти, Сильви.
— Не притворяйся ее другом, Локи.
— Я твой друг.
Сильви поворачивает к двери:
— Ты можешь освободиться от этой ерунды сам. Потратишь полчаса. Пока.
— Спасибо тебе.
— За что?
— Ты подарила мне свободу, которой у меня не было. Я не смог бы ее заслужить.
Сильви долго смотрит поверх его головы, возвращается и молча взрезает узлы захватов.
Локи садится на кровати и разминает запястья, глядя в стену.
Сильви, наконец, говорит:
— Ты узнал главное еще до соединения. Только поэтому оно и произошло. Это так странно…
— Люди называют это эмпатией.
— У Локи такое бывает?
— Ну, есть и противоположная школа. Они полагают, это дедукция, что, строго говоря, является неверным употреблением термина…
— Ты болтун.
— Локи вообще болтуны… Все кроме тебя, конечно.
— Оденься скорей. Ты мокрый.
— И голый. Тебя это шокирует?
— Пожалуй.
Локи натягивает брюки, застёгивает рубашку. Он встаёт и осторожно берет Сильви за плечи. У неё дрожат губы. Едва заметно. Сильви говорит:
— Ну вот, теперь ты можешь то же, что и я.
— Можно, я буду навещать ее?
— Я бы тоже навестила твоего мальчика.
— Ты можешь то же, что и я, — отвечает Локи, — Но ты заходишь дальше.
Внезапный жар опаляет им кожу. Стена сгорает как свиток. Перед ними высятся огненные врата.
Так что я пока написала маленький рассказик о Локи и Сильви.
Название: Соединение
Бета: своими руками
Размер: 1934 слова
Пейринг/Персонажи: Локи, Сильви
Жанр: Ангст
Статус: закончен
Рейтинг: NC-17
Могут ли Локи доверять друг другу? И что такое вообще «доверять»? Кого возьмут в будущее и какой ценой? Локи и Сильви в пузыре между прошлым и будущим, даром и проклятием. И конечно немного жести, как это у них водится…
читать дальше
***
В этом городе, как в пустом гостиничном номере, приготовленном для Апокалипсиса, они ждут мига перехода. Когда этот миг наступит, они узнают его. Думать о будущем — значит, создавать его ложный образ. Локи и не думает. Он вообще необычно мало думает в эти дни. Он смотрит. Зрение — вода жизни и порой ему кажется, что он мог бы протянуть на одной воде. Так ли должен чувствовать себя тот, кто готовится, быть может, к последней битве? Впрочем, Локи не готовится. Он смотрит в дымное небо, он смотрит на траву, тёмную и тяжёлую, как после дождя. Он смотрит на выгоревшие волосы Сильви, которые треплет ветер. Он готов.
Его настоящее переполнилось. Перейти от него к небытию — в некотором роде, облегчение. И все-таки он чего-то ждет. Не может не ждать. Он видит, что Сильви тоже ждёт, натянутая как струна.
Они гуляют по пустому городу, входят в незапертые дома, смотрят на брошенное ложе чужой жизни, которая не может ни скрыть, ни рассказать свою тайну.
— Странная все же привычка — спать вдвоем, —говорит Сильви, забираясь на огромную кровать в огромной спальне двухэтажного коттеджа.
— Почему — странная? — уточняет Локи. Сильви прожила свою жизнь в апокалипсисах, так что ее бытовой опыт — пазл, составленный из разномастных остатков с неожиданными пропусками.
— Потому что… Ну, ясно же, второй — лишний.
— Многим нравится, что можно протянуть руку в темноте и прикоснуться к кому-то живому.
— Протянуть руку в темноте и наткнуться на кого-то живого — из худших вещей, что со мной случались.
— Что за тварь была в темноте?
— Человек.
— Ты же хорошо умеешь справляться с людьми?..
— Потому и умею.
Локи садится рядом и берет ее за руку. Ее ладонь не вялая, не расслабленная, она как будто всегда готова к рывку.
— Они больше не могут сделать тебе больно, правда?
— Если будут сильнее, чем я, смогут. Но это уже не важно. Меня не нужно утешать, Локи.
— Я и не думал. То есть я думал о другом. Представь, люди, лежавшие в этой кровати, доверяли друг другу достаточно, чтобы закрыть глаза. И, скорей всего, их доверие оправдывалось. Судя по тому, что в доме две детские спальни, в одной манеж, а в другой велосипед, один супруг не втыкал другому нож в спину, по крайней мере, лет пять.
— Может быть, они мучили друг друга иначе?
— Может быть.
Сильви вытягивается на кровати и закрывает глаза. Локи подбирает пёрышко, вылезшее из пышной подушки, и легко проводит по ее горлу.
— А себе… Себе они могли доверять? Ты можешь доверять самому себе? — спрашивает Сильви, перекатываясь на другую половину кровати.
— Настолько нет, что никогда не задавался этой целью.
— Хотел завоевать мир, чтобы мир в тебя поверил?
— Это было безнадежное предприятие. Разве я сам поверил бы какому-то там миру, сколько б он ни верил в меня? Потому бы и не поверил. Стер бы его для ясности. Но я увидел тебя в зеркале и оно разбилось. Наверно, я верю в тебя.
— В меня нечего верить. То есть… у меня нет того, во что можно верить. Тебе ли не знать.
— Зачем же ты в этом признаешься? Ты говоришь правду, которая опровергает сама себя.
— Парадокс лжеца никогда не подводит.
— Откуда ты про него знаешь?
— Прихватила в одном пропащем месте книжку о логике. Несколько лет это было мое любимое чтение. Хорошо, что УВИ выдернуло меня, когда я уже умела читать. Не то чтобы помогло, но все же развлекло.
— «Алиса в стране чудес» тебе не попадалась?
— Нет. Но в моей книге ее вспоминали. Надо бежать очень быстро, чтобы оставаться на месте. Вот это пригодилось.
— Первое правило бога беспорядка, — усмехается Локи.
— А второе?
— Я и с первым не согласен. Я больше не хочу бежать. Потому что я не хочу оставаться в том же месте.
— И чего ты хочешь теперь?
— Я… не знаю… Я хочу того, чего нельзя хотеть. Я хочу встать перед тем, перед чем нельзя устоять.
— Ты думаешь, то, перед чем нельзя устоять, — что-то грандиозное? А на самом деле, это может быть совершенно ничтожная вещь. Ничтожная, мерзкая, неустранимая… Закрутят вокруг головы веревку и будут сжимать. Ты не устоишь, потому что череп треснет. Вот и все. Да ты и сам мастер таких шуток.
— Я не вправе ожидать ничего кроме верёвки. Поэтому я иду рядом с тобой.
— Рядом? Ты надо мной нависаешь.
Локи смеётся и склоняется над Сильви ещё ниже. Его губы успевают прикоснуться к ее щеке, но Сильви дергается вбок и вскакивает с кровати.
Они смотрят друг на друга. Видя ее лицо, Локи перестаёт улыбаться:
— Извини.
— Давай без ерунды.
— Я думал, мы могли бы попробовать. Вдруг тебе понравится.
— Мне?
— Это просто предположение. Рабочая гипотеза.
— Ты собираешься доставить мне удовольствие? — спрашивает Сильви каким-то странным тоном.
— Звучит самоуверенно, да? Я бы хотел.
— Ты вообще когда-нибудь кому-нибудь доставлял удовольствие?
Локи кусает губу, а через секунду смеется:
— Тору… удовольствие от хорошей драки.
— Это между нами уже было. И даже в групповом варианте.
— Тебе понравилось?
— В сущности, я не так уж люблю драки.
— Я тоже. В сущности. А что ты любишь?
— Тишину.
— Слишком просто или слишком сложно.
— Что?
— Сделать это для тебя. Что ещё ты любишь?
Сильви замирает. Потом кидает на него странный взгляд и говорит:
— Пойдём.
Локи спускается вслед за ней на цокольный этаж. Они входят в комнату с небольшим окошком под потолком. Стены украшены картинками из глянцевых журналов. Похоже, в комнате жила няня или домработница.
— Раздевайся полностью, — говорит Сильви, — я сейчас.
Локи смотрит на старую кровать с изголовьем из никелированных прутьев:
— Спальня наверху оскорбляет твой вкус?
— Не хочешь, не надо, — Сильви пожимает плечами и выходит из комнаты.
Локи садится на кровать и начинает расстегивать рубашку.
Сильви возвращается с кучей предметов. Бечевка, тесьма, кухонное полотенце, замки для велосипедов…
Они смотрят друг на друга. Локи чувствует себя немного слишком раздетым.
— Ты можешь уйти, — говорит Сильви, — И это будет лучше всего… Уходи.
— Я останусь.
Она стоит, как будто забыв, зачем все это принесла.
— Велосипедный замок — это остроумно, — говорит Локи, — а ещё ты прихватила кухонный нож, хотя всегда носишь с собой свой, складной.
Ее глаза яснеют и леденеют одновременно:
— Ложись на спину, наблюдательный человек. Протяни руку. Вот сюда. Я затяну. Теперь другую.
Сильви быстро прикручивает его руки и ноги к столбикам кровати. Плотной тесьмой затягивает ему глаза. Локи слышит только легкий шорох быстрых шагов. Его тела касается тёплый ветер ее дыхания. А потом совсем чужое — такое чужое, каким только может быть неживой и неуязвимый предмет — касается его подбородка. «Вот почему она взяла нож на кухне, — думает Локи, — ее собственный пропитан ею, он уже не может встать между нами… и я бы мог немного отклонить его ход». Но больше он не думает: он идет за лезвием, и поднимается по нему к руке, которая его ведёт. Нож надавливает на кожу:
— Оставайся на месте, — говорит Сильви. Похоже, она слышит его мысли.
Нож сбегает по его животу, и скрипя по жестким волоскам, доходит до мошонки. Он подбирается туда, где его острота вдруг становится живой и грозной. Локи трудно дышать: каждый вдох будто нанизывает его на острие. Он не может двигаться, но даже трепет теперь опасен. Малое делается безмерно большим, тремор превращается в судорогу. Это паника, понимает Локи. Он перестаёт сдерживать дрожь — пусть она идёт навстречу ножу. Я знаю эту боль, нечего от неё бегать. Я не знаю другое — ту боль, что причиняет эту боль. Вдруг лезвие отходит от мошонки и движется вниз, между ягодиц. Паника опять окатывает Локи и потом льётся из пор. Он совершенно мокрый, от этого ещё холоднее.
— Прикоснись ко мне, — просит он у темноты.
— Зачем?
— Я хочу чувствовать твоё тепло.
— Разве у меня есть тепло?
— Я его уже чувствую, — Локи овеивает облако ее выдоха.
— Как думаешь, по справедливости ты заслуживаешь смерти?
— Да.
— Я тоже так думаю. Ты хочешь, чтобы я убила тебя?
— Это было бы возвышенно…
— Но?
— Я хочу сыграть до конца. Погибнуть вместе с тобой или увидеть победу.
— Тогда это будет уже наша победа…
— Ты не хочешь побеждать в моем обществе?
— Нет. Я вообще не желаю себе победы. Я желаю им поражения…
— Сколько их было? — спрашивает Локи.
— Что?
— Их. Тех, кто нашёл тебя в темноте.
Нож с опасной скоростью проскальзывает между ног Локи и утыкается под горло.
— Сколько их было? Сколько было тебе?
— Трое. Я была совсем мелкая и не смогла отбиться, а таймпад отлетел в угол… Я знала, нужно дать им сделать все, что они хотят — чтобы они ушли и его не заметили… И они ушли.
— Они сдохли. А ты выжила.
— Знаешь, сколько раз я выживала?
— Ты отомстила…потом.
Нож дергается и рассекает Локи кожу. Он чувствует влажное тепло — немного крови…
— Потом. Да, того, с яхты, я убила… И ещё… В сущности, какой смысл убивать того, кто погибнет через два дня? Но я получила удовольствие, Локи. Понимаешь? Получила удовольствие, — Сильви говорит, будто выплевывая это слово, — И стала мертвей. Немного сильней и немного мертвей. Теперь, после стольких концов света, я почти бессмертна и почти совсем мертва… И удовольствий мне больше не надо. Так ты хочешь умереть от моей руки, Локи?
— Не хочу, но мое слово здесь не последнее. Позволь мне только прикоснуться к ней.
— К моей руке? Зачем?
— Согреться напоследок.
Он слышит свист воздуха, рассекаемого ножом. Лезвие падает куда-то рядом с его запястьем. Чужие горячие пальцы сжимают его ладонь. Вдруг какая-то вспышка не взрывает, но поглощает Локи, сорвав его оковы. Он как будто в пузыре. Ища опоры, он невольно нажимает на гладкие стенки. Рука проходит сквозь. Стена оказывается стеной звука — но звука, бьющего по телу как ливень. Сначала он кажется просто водой, но быстро начинает разъедать кожу. Пробиваясь сквозь жгучие круговые потоки, он движется к центру. Вот он. Ребёнок лежит, уткнувшись лицом в бетонный пол. Девочка со встрепанными волосами. Он садится рядом и зовёт ее по имени, но она не поднимает головы. Он пытается оторвать маленькое тело от пола, но даже Тор не одолел бы эту ношу. «Я не могу сделать ничего, чего не может она»— понимает Локи. Он обнимает ее за плечи и шепчет… Нет, он не знает этих слов, он плачет вместе с ней.
Зеленая вспышка ударяет вновь. Локи, прикованный, бьется о прутья кровати. Вдруг повязка сползает с его глаз. Все вокруг такое нестерпимо белое. Только одно темное пятно эта мутная белизна выталкивает вперёд.
— Ты смог, — хрипло говорит темная фигура, — Ты попал туда.
— В твои воспоминания?
— Я не вспоминаю. Я оказываюсь там, когда перестаю бежать. Но я никогда не перестаю бежать, потому что за мной гонится УВИ. А теперь я поняла, что если я дойду до цели, то просто вернусь в свой подвал.
Локи закрывает глаза. Все ещё больно смотреть на свет.
— Подвал — не только тюрьма, но и укрытие. Там нет окон, но есть пол. Твёрдое основание. Если тебе не придётся убегать, ты сможешь вывести ее из подвала. Она хочет выйти, Сильви.
— Не притворяйся ее другом, Локи.
— Я твой друг.
Сильви поворачивает к двери:
— Ты можешь освободиться от этой ерунды сам. Потратишь полчаса. Пока.
— Спасибо тебе.
— За что?
— Ты подарила мне свободу, которой у меня не было. Я не смог бы ее заслужить.
Сильви долго смотрит поверх его головы, возвращается и молча взрезает узлы захватов.
Локи садится на кровати и разминает запястья, глядя в стену.
Сильви, наконец, говорит:
— Ты узнал главное еще до соединения. Только поэтому оно и произошло. Это так странно…
— Люди называют это эмпатией.
— У Локи такое бывает?
— Ну, есть и противоположная школа. Они полагают, это дедукция, что, строго говоря, является неверным употреблением термина…
— Ты болтун.
— Локи вообще болтуны… Все кроме тебя, конечно.
— Оденься скорей. Ты мокрый.
— И голый. Тебя это шокирует?
— Пожалуй.
Локи натягивает брюки, застёгивает рубашку. Он встаёт и осторожно берет Сильви за плечи. У неё дрожат губы. Едва заметно. Сильви говорит:
— Ну вот, теперь ты можешь то же, что и я.
— Можно, я буду навещать ее?
— Я бы тоже навестила твоего мальчика.
— Ты можешь то же, что и я, — отвечает Локи, — Но ты заходишь дальше.
Внезапный жар опаляет им кожу. Стена сгорает как свиток. Перед ними высятся огненные врата.
-
-
06.10.2021 в 11:55-
-
07.10.2021 в 00:52Я именно этого и хотела: написать Локи как исследователя и путепроходца. Его, так сказать, моральное преображение связано именно с тем, что познавательная страсть к непостижимому, таящмуся в глубинах и пустотах, постепенно перевешивает ресантиментальную страсть к реваншу и желание всем доказать)