Куда не посмотрю, всюду вижу чудище обло, озорно, стозевно, которое поглощает все смыслы и отношения, личные, политические и метафизические. Это чудище - слияние. Чего бы люди не хотели, у них из всего получается слияние. Вернее, так: мало что получается, кроме слияния, потому что слияние у нас всегда уже есть. Мы из него состоим.
Слияние - расплавленная магма, предшествующая образованию отношения Я/ Другой (другое).
Дополнительную запутанность вносит то обстоятельство, что как только человек научается говорить "Я", какое-то Я у него тоже уже есть, - но Я мнимое, то, что Сартр назвал бесполезной страстью. Но если страсть человека направлена на недостижимое, это не значит, что недостижимое уже отделено от сознания как другое ему. Мнимое, кажущееся самому себе Я страстно хочет себя самого, а пожирает при этом весь мир. Одновременно оно хочет весь мир, и пожирает себя, потому что мира-то еще и нет, есть одна только фрустрация, или отрицание, на которое наталкивается возмущенное желание. Недостижимость - это просто невозможность поглотить самого себя.
Какие титанические образы порождает это возмущенное желание, красиво показывают "скифы" Блока. Блок был вполне осознанно послушен стихии слияния, чуток к ее музыке, рассеянной в вещах, а сейчас эту музыку экстрактировали и транслируют из громкоговорителя.
Вот это все: веками, обливаясь черной кровью, глядим, глядим, глядим в тебя и с ненавистью, и с любовью. Тот, на кого глядят, оказывается в неоплатном долгу за то, что попал в капкан нашего взгляда. Конституировал наш горизонт ожиданий, понимаешь. "Виновны ль мы, коль хрустнет твой скелет, в тяжелых, нежных наших лапах". Конечно не виновны, настоящую нежность не сублимируешь, вылезет. Зато предмет душного обожания, европейский брат, тут же оказывается виновен в том, что не хочет похрустеть в лапах. Провокация и повышение градуса: "идите все, идите за Урал..." В Челябинск, где лапы особенно суровы. Пригласив контрагента за Урал, ему с мстительным удовольствием расстилают поле боя. И, наконец, умывание рук: это вовсе не мы тут воюем. Счас вообще уйдем и не сдвинемся, когда свирепый гунн будет "мясо белых братьев жарить". За этим проникновенным шантажом следует последнее предупреждение - явиться на "светлый пир любви и мира". Кто не явится, отключим газ.
Наглядное пособие "как возненавидеть другого, не удосужившись вынуть его из себя".
Любовь, ничем не отличающаяся от ненависти - это каннибализм слияния. Амбивалентность еще не родившегося для себя существа переносится на предмет его желания, но никакого предмета не существует - есть одно только желание, непрерывно себя фрустрирующее, разбиваясь о невидимый ему мир.
вторая часть: частная (но, как мы помним, "личное это политическое"))
читать дальшеОт шипов ненависти к плодам любви.
Я не может родиться, пока не родился его мир - как мир других. Но мир без него не родится.
Вот популярная статья о муках декретного отпуска, о том, почему так невыносимо тяжело сидеть с ребенком: zygmantovich.com/?p=9533
Читать надо комментарии: там женщины бродят по замкнутому кругу, не видя, где его замкнули, и в попытках облегчить свое положение, надевают жернов на шею. Их ведет иллюзия: мне бы только продышаться и я бы еще больше... Еще лучше... Больше всего им бы помогли не два свободных часа в день (хотя и это счастье), а переход от абсолютного слияния к слиянию относительному.
Я сохранила некоторые материнские монологи для медитаций.
Ольга: "нахожусь во втором декретном отпуске без перерыва после первого и весь спектр эмоций и ощущений так ярок, что с исступленной оскало-улыбкой готова загрызть каждого, кто считает, что декрет- это нечто вроде курортного отпуска: не надо нестись сломя голову на работу, выслушивать претензии начальства, терпеть рабочие неудобства и т.п. Ходи себе по дому в тапочках, попивай расслабленно кофеек, слушай или смотри телевизор. Ну, махнешь между делом веником, сменишь памперс, пару ложек кашки из пакетика размешаешь и впихнешь малышу, а в остальном свобода и полный кайф! Только вот работу можно по-разному выполнять. Можно по максимуму и с пользой в первую очередь для ребенка — еду брать не из баночек, а 3-5 раз в день готовить самой свежую и разнообразную, прогулки обязательно 2 раза в день по пару часов, заниматься с малышом тем, что ему интересно и его развивает".
Надежда: "От себя могу добавить,что еще усугубляют ситуацию гормоны. Мозг в Б и при ГВ работает совершенно по-другому. Про себя могу сказать,что меня постигло тотальное отупение. Мне сложны вещи,кажущиеся раньше элементарными: уменьшился словарный запас, тяжело вспомнить даже простые слова,постоянно «ээээкаю», сложно стало парковать автомобиль, то жалуюсь на неработающую бытовую технику,а оказывается,я её в розетку не включила и т.п.
Муж,спасибо ему за это огромное,помогает и в быту ,и с ребенком.
Но мне не хватает поддержки моральной. Не надо врать,что я красивая,я знаю,что голову два дня не мыла,но можно же сказать,что у меня нежная улыбка, мудрые глаза и т.п.
И конечно,сказать,что он мной гордится, восхищается. Т.к. я ,например, сама родила ребенка или ,наоборот, стойко перенесла кесарево,что кормлю грудью. Т.к. ответственно отношусь к вопросу питания/прививок/развития/покупок и т.п. Миллион поводов для теплых слов,они(слова) ,имхо,очень важны,т.к. декретница только и слышит обычно что и как надо делать от педиаторов,бабушек,соседей и т.д обычно в довольно грубой форме. Да и медиа и соцсети регулярно знакомят нас с супермамами,у которых три/пять/семь детей,а они все успевают,и выглядят шикарно,и безнес ведут,и муж доволен ,и в свет выходят,и дети никогда не болеют и хорошо спят."
Еще одна Ольга: "Я убеждена, что если молодая мама выскакивает на работу, значит она просто пытается облегчить себе жизнь, потому что на работе действительно легче, чем дома с маленьким ребенком! На работе интереснее! Дом это тяжело и скучно! Но это долг Женщины быть с малышом в первые годы его жизни. Как говорится, «после трех уже поздно». Заложить что-то в нашего кроху мы можем только сейчас.
Я лично попробовала работать – скажем, меня сильно принуждали и морально давили на меня с работы. И была няня. Продержалась я недолго, пару-тройку месяцев. Я поняла, что я разрываюсь, и это безумно тяжело. Если ты ответственный человек, и контролировать няню, и успевать по работе, и быть с малышом. Я поняла, что ребенок мне важнее, это не просто кукленыш, а мой родной кроха, я ответственна за его здоровье и развитие, я хочу давать ему любовь, и пусть какое-то время бюджет нашей семьи уменьшился вдвое, и я, и муж уверены, что это было правильное решение. Да, это тяжело, это скучно, но это надо прожить, зато мы дадим ребенку все лучшее, а не молдавский акцент няни…"
Заложить в кроху... Вскрыть черепную коробку и заложить, как закладывают бомбу.
Дать все лучшее... Перед этим где-то взять все лучшее.
Страшный гормон, отучающий говорить.
И конечно ключевое слово - контроль. Человек, не владеющий собой, верит в созидающую мощь контроля над другими.
Ребенок - волшебный банк, куда вкладывают баночки, прогулки и развитие, а вклад приносит неслыханные проценты. Но надо успеть вложить до трех лет, потом вклады сгорают.
И все эти истерические ставки поддерживает отчаянная вера в то, что тебе плохо от того, что слился не до конца, оставил какую-то муть на дне сосуда, а если слиться совершенно - инвестируемый объект наделит тебя существованием. Вот он, выигрыш.
Так высока для людей духовная ценность слияния, так много сил уходит на то, чтобы сравняться с плинтусом. И это понятно, слияние - материя любви. Но эта материя будет пожирать сама себя, если не приобретет форму. За слияние не надо сражаться - оно и так с нами; вопрос в том, как родиться из этой первой стихии и родить, наконец, своего ребенка.
P.S. Совсем личное.
Мой сугубо частный и сложившийся из стечения случайностей опыт говорит, что в светлую сторону уводит не отдых и бисероплетение, а дело.
Как я теперь понимаю, с первым ребенком у меня было в достатке свободного времени, но я несколько месяцев пребывала в черной депрессии и ничего не могла. Шаг за шагом я выходила на воздух. Мне конечно повезло с учеными занятиями, для которых, как в анекдоте, даже ластики не нужны (неправда, нужны), и с собственной мамой повезло. В шесть его месяцев - важная конференция, а к семи мне надо было срочно писать давно запланированную статью.
К рождению младшей я уже знала, подобно некрасовской крестьянке, что "все их спасенье - в труде".
Смысл конечно не в том, чтобы сменить одно слияние на другое. В умственной работе хорошо то, что если делать ее честно, она сталкивает тебя с вещами по ту сторону нарциссизма, не отражая зеркально твой аффект. Мне удалось обрести душевное равновесие, и я даже надеюсь закрыть свой список депрессий.