Я посмотрела фильм!
Впервые за три с половиной месяца!!
И мы даже смотрели его с младенцем, который в прекрасности своей заснул к финалу, когда пули свистели прямо над головой.
Это был всего лишь "Скайфол", но в моем состоянии острого визуального голодания, сказка о лопоухом оказалась очень к месту.
Меня этот резко изменившийся "вечный образ" вернул к мыслям о взаимодействии структуры рассказа и зрительского опыта.
Месяц назад я по старой памяти заглянула в "архив" и удивленно проматывала метры фанфиков-кроссоверов, где Бонд что-то такое делал в компании "нашего Шерлока", а Кью вдруг вошел в слэш-состав.
Теперь понимаю))
Что такое старый Джеймс Бонд?
Это иронический боевик, боевик в кавычках, где, однако, кавычки не прибавляют уровней рефлексии, а напротив являются лицензией на чистое детское удовольствие, невинную порнографию смокинга, летающего автомобиля, голых девушек и мартини со льдом.
Это не супергерой, а статуэтка супергероя, Кен для Барби, игра с игрушкой, а не ролевые игры.
И вдруг создатели решают перейти границы своего сектора и оказаться там, где слезы, грезы и несколько другой тип массового мифотворчества.
Можно сказать, что это просто добавление мелодрамы к стрелялке для густоты, смешать, но не взбалтывать, однако внимательный зритель помнит, как раньше выглядели мелодрамы. Где любовная коллизия, и пр?
Современный героический миф - это миф психоаналитически препарированный. Каждое повествование является неким сеансом восстановления начальной травмы, но выздороветь герою нельзя, ведь подвиги - следствие стигмы.
Выздороветь нельзя, можно только "научиться жить со своим несчастьем",
Так акробатика Бэтмена и присных оказывается парадоксально близка обыденному опыту зрителя и видимо терапевтична. Вообще сказка ближе всего к правде, потому что входит с ней в непосредственное силовое соединение, не зрительное, а осязательное.
Но ведь терапия - не только приспособление, но и очищение, во всяком случае, должна им быть.
И вот тут вступает в дело древняя сила, близкая трагедии, и Эдип выкалывает себе глаза, потому что увидел "все", все, о чем и не расскажешь, и чему "эдипов комплекс" является только заместителем.
Не могу сказать, что смогла всерьез пережить превращение М в предавшую мамочку )), но история о предательстве как основной социальной институции (а это и есть основное содержание любой истории о шпионе, превращающее ее в миф) вдруг становится историей о самом интимнейшем из предательств, после которого и миру уже не стоит существовать - историей о том, почему никто никогда не станет прежним, символическим повествованием, которое не поддерживает инициацию, а разбивает ее смысл.
Сэм Мендес все же очень хороший режиссер. От того, как он строит сложную мизансцену, в которой наблюдатели становятся наблюдаемыми теми, за кем наблюдают, получаешь физиологическое наслаждение.
И от молчащего ада "поместья Бонда" - которое очевидно является разоренной "первичной сценой": от нее некуда деться именно потому что она пуста, ее персонажей нет больше, и любящая или ненавидящая память бессильна их восстановить.
Про "Шерлока" многие верно писали, что в сравнении с викторианским первоисточником исчезла та твердыня самоподразумеваемых верований, которую сыщик и защищает, каким бы трикстером он не был, твердыня благого мира.
И во втором сезоне именно эта мысль была сыграна до финала: мир обернулся адом, именно поэтому верность по-настоящему потрясает, ведь это верность "несуществующему".
Смысл носится в воздухе, и последний Бонд выглядит вариантом того же самого рассказа, оторвавшимся от сюжетного стандарта Бондианы.
Герой и антигерой теперь смотрятся друг в друга как в зеркало, у них одна история на двоих, но там, где антигерой выбирает понятное и психологически оправданное предательство, зеркало инициального предательства, герой разбивает зеркало своей безумной верностью.
Все же я слишком стара и ядовита, чтобы меня не смешили все эти сцены с мамочкой и ее пожилыми сыночками, но именно в силу того, что трагический комплекс так плохо лезет в бондовский традиционный расклад, он торчит как костыль, требует себя заметить.